Об очищении внешнего и внутреннего пространства

Эта история произошла в начале формирования Группы. Когда я вспоминаю это время, я думаю о том, насколько мое представление о «традиционном» духовном поиске было далеким от реальности – оно было навеяно книгами и фантазиями о «духовной чистоте», о возвышенных состояниях в медитации и о том, что материальный мир «грязный» и «недостойный», чтобы посвящать ему время жизни.

На одном из ранних семинаров мы арендовали спортзал в сельской школе, в котором планировали проводить лекции, медитации и Гурджиевские Движения. Школа была пустая, так как все дети были на летних каникулах.

В первый день, разместившись, мы пришли в школу осмотреться, прошлись по школьному двору, зашли в спортзал. Это был обычный школьный зал с обшарпанными стенами, массивными подоконниками и большими окнами, в верхней части одной из стен, и баскетбольными кольцами с двух сторон. Зал навевал некоторое уныние и тоску, но я решил, что на время семинара можно и потерпеть унылость окружающей обстановки – ради обретения сияния духовного света. Оказалось, что раздевалок в зале нет, но они, вроде бы, и не требовались. А еще оказалось, что туалетов, непосредственно в здании, тоже нет, они находились на улице, в паре десятков метров от спортзала. Это было неожиданно и неприятно. Собрав информацию, мы завершили нашу первую короткую вылазку и достаточно быстро вернулись в общий дом.

Масса новых впечатлений, новые люди, новое место, непривычная обстановка завораживали и захватывали внимание, не терпелось дождаться следующего дня, чтобы начать обучение: постигать науку высших состояний, практикуя Движения и слушая лекции. С вечера этого дня, Елена заговорила об очищении тела, как сосуда для духа, о чистоте восприятия и выражения своих переживаний для того, чтобы открыть себя восприятию высоких вибраций. Она говорила о том, что невозможно в неподготовленном пространстве быть восприимчивым к тонким вибрациям и это касается как внутреннего пространства каждого человека, так и внешнего, того окружения, в котором мы находимся. Это казалось очень понятным и не вызывало сомнений – я был воодушевлен, в предвкушении завтрашних духовных практик.

На следующее утро, за завтраком, Елена объявила, что сегодня нам предстоит уборка внешнего пространства, после которой мы сможем начать заниматься Движениями. Мы начали с того, что попросили у хозяев, как она выразилась, «необходимые инструменты духовного искателя» – сапки, совковые лопаты и ведра, а в сельском магазине купили тряпки, моющие средства и все необходимое для уборки. Елена предложила одеться по-пляжному, так, чтобы после уборки мы прямиком сходили бы искупаться. В прекрасном настроении, воодушевленный возможностью «постигать духовный опыт через уборку внешнего пространства», я шел вместе со всеми в школьный зал.

Войдя в спортзал, увидев более ясно запущенность обстановки, я слегка приуныл, ведь убираться не люблю с детства, но подбодрил себя тем, что материальные трудности временны, а главная цель – это поиск духовного просветления.

Елена удивила тем, что предложила остаться тем, кто желает мыть этот зал, сделав акцент, что в основном здесь будут нужны женщины и несколько мужчин им в помощь. Для меня концепция добровольного желания убираться вообще, а тем более убирать чужое помещение, в которое мы пришли на время и за аренду которого заплатили, была абсолютно новой, необычной и от этого немного странной. Поэтому потребовалось некоторое время, чтобы переварить услышанное и спросить себя, хочу ли я здесь поработать? Пока я размышлял об этом, нашлось достаточно добровольцев и мужчин в том числе. А дальше Елена сказала, что есть работа для настоящих смельчаков. Я тут же согласился, подумав, что это, наверное, знак – ведь драить спортзал это хоть и почетно, но не так духовно, а духовная работа сопряжена со смелостью.

Мы взяли инвентарь и пошли на улицу, как оказалось, к туалетам. Подходя к ним, Елена еще раз напомнила, что сейчас нас ждет испытание и пройти его смогут только те, кто готов встретиться с разными нелицеприятными переживаниями в себе. Выйти из этой встречи победителем означало не быть унесенным негативными эмоциями, а остаться верным своей высокой Цели: подготовить себя, свое внутреннее и внешнее пространство, к совместной Работе.

Мы подошли к туалетам, которых было четыре, по два с противоположных сторон, соединенных общей стенкой. Когда я заглянул внутрь, я онемел и, одновременно, понял, что многого не знаю об этой жизни. Туалет был классический для сельской местности – вход с поворотом на 90 градусов, стены, крыша и отверстие в полу. И все это было в нечистотах. Все, абсолютно все – пол, стены и даже местами потолок. Я видел горы дерьма, которое заполняло все пространство в кабинках, из-за которого когда-то белые стены стали ощутимо коричневыми и отверстия в полу почти не было видно. Хотелось отвернуться, зажать нос и посмотреть на окружающую природу – я вдруг осознал, что люблю деревья, траву хотя бы потому, что они не загажены человеческими выделениями.

Удивительно, но первая мысль, которую я отметил, отойдя от шока, была о том, а как же ходят в такой туалет дети? Что нужно сделать, чтобы довести его до такого состояния и что они должны переживать, каждый раз, выходя сюда по естественной надобности? Вторая мысль была о том, почему мы все это должны сами вычищать, раз платим деньги за аренду спортзала?! Почему мы должны работать за свои же деньги?! В общем, я был в шоке.

Через некоторое время способность здраво мыслить стала возвращаться и, оглянувшись по сторонам, я понял, что другого туалета поблизости нет, поэтому если мы сейчас его не вычистим, то придется ходить под кустики, и деньги здесь не имеют никакого значения. Я увидел реальные условия, в которых мы оказались, и вдруг понял, что мы можем весь семинар напрягаться в поисках этих кустиков, закрывая глаза на нечистоты вокруг, а можем взять и навести здесь чистоту.

Это было необычное состояние признания реальности и взятия ответственности за то, что я могу сделать вместо того, чтобы ожидать от других помощи или выполнения каких-то обязательств только потому, что мы им заплатили деньги. Это было странно, необычно и, как я понял дальше, именно это внутреннее изменение было самым трудным.

Тем временем, работа закипела: мужчины приносили воду и выливали ее прямо в кабинки, а женщины, по мере возможностей, расчищали завалы находящегося там «добра». Поражало то, что Елена, будучи руководителем семинара, мастером и духовным учителем была первой, кто взял сапку и принялся расчищать эти нечистоты, нисколько не конфузясь, брезгуя или показывая любым другим способом негативное отношение к происходящему. Она была сама сосредоточенность, собранность и энергичность, словно речь шла о том, чтобы просто помыть пол или подготовить место для медитации. Достаточно быстро мы начали действовать четко и слаженно: воды было достаточно, сапки и совковые лопаты оказались незаменимым инструментом в этом деле, а то, что нас было несколько человек, позволяло меняться местами, периодически нося воду и вычищая кабинки от нечистот.

Через некоторое время Елена пошла в зал: посмотреть, как идут работы там, а мы продолжили работать сами. Работа окончательно перестала быть неприятной, а стала привычной и во многом радостной. Я видел, как меняется помещение кабинок, когда постепенно стены становились из коричневых – серыми, как пол отмывали до бетонного основания и это очищение странным образом отражалось на моем состоянии, словно что-то во мне так же очищалось и становилось светлее, и от этого появлялась радость.

Было удивительно наблюдать за изменением внутреннего состояния от возмущения: «Меня должны обслужить, ведь я же заплатил!», до состояния: «Какая радость, что мы вычищаем эти туалеты, ведь не только мы будем ими пользоваться, а они останутся чистыми и для детей!».

Это было редкое, на тот момент, переживание внутренней радости от добровольно взятой работы – расчистки того, что не мной загажено. Как ни удивительно, этот принцип – очищать то, что касается меня и замусорено, пусть и не мной, – стал важной составляющей внутренней Работы. Это был один из первых уроков, который преподала Елена: пусть я не властен над теми начальными условиями, в которых оказываюсь, но я могу изменить свое отношение к ним и искать варианты изменить свое бытие в этих условиях.

Г. Ш.